Ложные друзья переводчика
Межъязыковая омонимия и ее подводные грабли

Представьте себе такой диалог (случайная встреча двух знакомых в общественном месте):

— Здравствуйте, какими судьбами!
— Да вот с другом выбрались на люди.
— И где же ваш друг?
— Он в унитазе.

Согласитесь, какие-то довольно страннные друзья: один пускает в унитазе пузыри, а другой, зная о бедственном положении друга, спокойно сообщает об этом, как о будничном факте.

Между тем, подобные ситуации случаются достаточно часто, с той лишь разницей, что происходит это по-английски с участниками, для которых английский не является родным языком:

— So where is your friend?
— He is in the toilet.

Пикантность ситуации в том, что в американском английском слово toilet имеет совершенно четкое значение: унитаз, тогда как подразумеваемый участником диалога туалет, как туалетная комната, у амеров называется washroom или restroom.

Но ведь слово туалет взялось в русском языке не с потолка? Оно должно быть как-то связано с toilet?

Все правильно, связано. История эта довольно длинная, уходящая корнями к французскому слову toilette (дамский наряд), которое в процессе распространения французского культурного влияния вошло в обиход многих других языков (в том числе английского и русского) в составе таких понятий как туалетная вода, туалетный столик и туалетная комната. Так вот, в результате последовательных трансформаций в одних странах слово туалет остановилось на значении «туалетная комната», а в Америке — пошло дальше и стало обозначать унитаз. Каковое обстоятельство постоянно вызывает бытовые конфузы и является благодатной почвой для шуток в стиле «сортирного» юмора, чем я и воспользовался в начале статьи, уж простите великодушно

Таких друзей — за нос, да в музей

Но поговорить я собирался, естественно, вовсе не о туалетах, как таковых, а о более широком классе языковых явлений, которые в лингвистической практике называют «ложными друзьями переводчика». Сюда в первую очередь относятся заимствованные слова, значение которых с течением времени изменилось и в итоге перестало соответствовать значению заимствованного оригинала; такие пары слов своим близким созвучием/написанием постоянно провоцируют несведущих граждан на некорректное употребление или неправильный перевод.

Среди англо-русских терминов таких ложных друзей достаточно много, и лучше о них знать заранее, чтобы не попасть ненароком в неловкую ситуацию. Одно из них, toilet, мы только что рассмотрели. Другим классическим примером является слово Caucasian.

Какого цвета лицо кавказской национальности?

Это довольно любопытная история. В начале XIX в. среди естественнонаучников широкое распространение получили идеи и методы физической антропологии и антропометрии как средства расовой классификации. Тогда же были названы основные расы по типу внешности: негроидная, европеоидная и монголоидная. Так вот, то, что мы называем европеоидами, в оригинальной классификации отца антропологии Иоганна Блюменбаха фигурировало как Caucasian — по названию кавказского региона, которому, как считалось, принадлежала ключевая роль в формировании «белого» человека. И хотя в современном западном мире с его гипертрофированной политкорректностью делить людей на группы в зависимости от цвета кожи и разреза глаз считается не очень комильфо, слово Caucasian у них четко ассоциируется с европейским типом внешности.

В итоге получается диковинный парадокс: если для москвича «лицо кавказской национальности» — это однозначно «черный», «абрек», то для англоговорящего — ровно наоборот, фактически синоним слова «белый»!

Коварство ложных друзей

Собственно, в чем основная проблема с межъязыковыми омонимами (так по-научному называются ложные друзья переводчика)? В том, что если слово совсем незнакомое, вы хотите-не хотите, а таки вынуждены будете полезть в словарь. А то читает, допустим, человек английский текст, мучается, половину слов не знает, и тут встречается ему слово tendency. А, понятно, — решает он — тенденция, и идет дальше. Ан фиг-то там! Tendency — это предрасположенность (собственно тенденция по-английски будет trend). Хоть и где-то близкие понятия, а суть уже ускользнула. А ведь среди ложных друзей попадаются и вовсе далекие по смыслу слова!

Как вам, например, bucket (не букет, а ведро)? Или fabric (не фабрика, а ткань)? Или magazine (не магазин, а журнал)?

Вот и попадают люди впросак, садятся принародно попой в лужу. Помнится, как-то раз ведущая радио Европа Плюс небезызвестная Ксения Стриж при объявлении очередной песни произнесла, игриво хихикая: «Группа INXS, Оригинальный грех — как вам это нравится?». Не иначе, представляла себе согрешение в особо изысканной позе. И нет бы чуть подумать своей стриженой головкой — глядишь, и догадалась бы, что речь-то всего-навсего о библейском первородном грехе (original — исходный, первоначальный).

К слову говоря, я ничего не имею против Ксении Стриж как радиоведушей: тетка была по своему времени прикольная и отвязная. Например, запомнился такой выход: «Эрик Клэптон: Slow Hand — Медленная рука… Посвящаю эту песню тем, кто в данный момент взбивает яйца»

На этом месте, подозреваю, любознательный читатель уже весь извелся от нетерпения: «Огласите весь список, пожалуйста».

Желание похвальное, и я готов его удовлетворить. Но сначала — небольшое предостережение. Как там ни крути, а полный перечень русско-английских «ложных друзей переводчика» достаточно объемен. Пытаться их все запомнить — примерно такая же глупость, как заучивать впрок, «на всякий случай», словарь английских сельскохозяйственных терминов. Цель данной статьи — прежде всего познакомить вас с явлением межъязыковой омонимии, раскрыть его внутреннюю сущность и показать на отдельных примерах опасность его подводных граблей. Поэтому список посмотреть, конечно, посмотрите — глядишь, что-нибудь да и засядет в памяти, но в целом предлагаю отнестись к нему без фанатизма.

А собственно обещанный список (наиболее полный из того, что мне попадалось в инете) — вот он: Викисловарь: Ложные друзья переводчика.

Ну и в заключение еще о некоторых казусах.

Ложные «ложные» друзья

Есть такое слово: hernia. Чтоб вы знали, это вовсе не «херня», как можно было бы подумать, а медицинский термин, название болезни грыжа. Разумеется, парочка hernia-херня не попадает в разряд классической межъязыковой омонимии, ибо не имеет общего происхождения, а просто является забавным совпадением, и даже не по созвучию, а по транслитерации. Впрочем, отдельные чудаки высказывают собственную версию того, как слово hernia попало в наш лексикон и превратилось в «херню» — якобы через матроса, схватившего грыжу, судового врача британского судна и нашего капитана, немного знавшего английский, но не владевшего медицинской терминологией. Но это, конечно, несерьезно. Любой, кто хоть немного знаком с принципами сравнительной лингвистики, сразу скажет вам, что история с моряком — полная хер… эээ, выдумка. Так что давайте относиться к ней, как к анекдоту.

Кстати, само слово анекдот — еще один ложный друг переводчика. То, что мы называем анекдотом (ну, знаете: «возвращается муж из командировки»), в английском называется словом joke. Да-да, тем же самым словом, которое переводится как шутка. А anecdote — это забавная или поучительная история (возможно, вымышленная) из жизни реального человека, как правило — знаменитости, и самый близкий эквивалент этому слову в русском, пожалуй, будет «байка».

Вот, например, anecdote (байка) про Бернарда Шоу:

Но это, сами понимаете, лирическое отступление от темы статьи.

А у вас были случаи попадания впросак с «ложными друзьями»?