Гвейн Гамильтон

Можно ли влюбиться в страну на расстоянии? Не вопрос: история знает массу тому примеров. Хорошо, ну a если собирательный образ этой страны таков, что от него веет холодом, хмельными парами и утробным чувством тревоги — что тогда? А без разницы. Любовь, как известно, зла иррациональна: полюбишь кого угодно — был бы изначальный стимул. Так получилось, что для моего собеседника таким стимулом стала книга Федора нашего Михалыча Достоевского "Преступление и наказание".

Пожалуйста, встречайте: безнадежно влюбленный в Россию преподаватель английского из далекой заснеженной Канады, ведущий популярного видеоканала YouTube для русскоговорящих изучателей английского языка, автор занимательнейшей книги о приключениях иностранца в России — наш сегодняшний гость Гвейн Гамильтон!

Привет, Гвейн! Рад видеть тебя в гостях у "Английского без дураков"!

Спасибо за приглашение!

Гвейн, вот честно: я понимаю, что книга Достоевского могла каким-то образом попасться тебе на глаза, но чем она могла тебя зацепить?! Это ведь совершенно иные реалии, иные отношения, иная логика поступков… Наши школьники стонут оттого, что им дают изучать произведения, к которым они не готовы чисто по возрасту, а тут ты добровольно со своим Достоевским.

Да, я понимаю что Достоевский — неинтересен русским. Много раз слышал — "все иностранцы его знают — какая скука!" Но правда есть правда. В восьмом классе надо было выбрать роман и написать о нем курсовую работу. Я нашел в библиотеке книгу со страшной обложкой, очень привлекательной для малчугана восьмого класса. Изображен на обложке нищий в лохмотьях и большой китайской шляпе. Вид у него, ну, чрезвычайно оригинальный. Держит он в руке топор и кидается на разных прохожых и животных, хихикает и готовится улетать на драконе. За ним бежит высокий полицейский в ковбойской шляпе, с пистолетом и бравой мордой. Обложка нарисована вся зеленым цветом, от чего нищий выглядит будто его тошнит. Именно этот фактик меня и поразил, то есть — неужели такой маньяк, даже при всех своих хлопотах и драконах, достаточно владеет собой чтобы чувствовать к себе отврашение!? И сколько я ни смотрел на дракона, или на крутого зеленого полицейского, мои глаза все воротились к этому чудовищному выражению на лице загадочного нищего. Название книги тоже интриговало: Преступление и Наказание. И имя писателя, конечно, не из знакомого мне мира. Хотелось больше знать, ну, хотя бы где такие имена живут.

Когда я поднес книгу учительнице, она мне категорически запретила ее читать, гримасничала два или три раза, и, также как тот, кто нарисовал обложку, видимо не была знакома ни с произведением, ни со автором. И я понял тогда, что мне придется, может, немножка постранствовать, чтобы получить ответ на эту загадку. Запомнил имя автора чтобы чуть-чуть попоже к нему вернуться. На этом моя судьба была, так сказать, и решена. Придется, подумал я, поехать в Россию, где люди ездят на драконах, и кидаются друг на друга с топорами, испытывая, при всем этом, отвращение к себе за гнусность своих поступков, и понимая что так поступать не красиво. Да, чтобы что-нибудь понять, придется поехать в Россию.

А тебя не смущало, что страна твоего вожделения почиталась в то время на Западе натуральной Империей Зла?

Как говорили в фильме "семьнатцать мгновении весны" — пропагандистская шумиха! Вообще не обращаю внимания на сми.

Ну и вот ты, преодолев наконец все препоны, получаешь въездную визу, садишься на самолет и приземляешься в Шереметьево. Твои первые впечатления?

Сел в самолет, и через десять минут вышел из него. Один из двигателей взорвался и начал из него литься черный, густой дым. Можно было бы подумать, что плохой знак! Но я так не подумал. Через 24 часа, уже в Шереметево, спускаясь по лестнице к паспортному контролю я тоже не принял за плохой знак сильную, на мой взгляд, неудачу одного из пассажиров. Еще в Франкфурте начал пить русский мужик, и продолжал хлестать водяру всю дорогу в Москву. Когда пришел к леснице, остановился и не на шутку задумался, морщаясь. Решил он, наверное, что спускаться в пьяном виде не реально, что легче ему будет просто упасть сразу, и он так и сделал, ударив голову о каждую ступенку. По окончании падения упавший мужик встал сам, и в полном порядке, кроме немного крови, что хлынула из раны на башке, прошел контроль.

Меня впустили в страну.

Должны были прислать за мной машину и я искал шофера, не сразу найдя его, хотя держал он в руках плакат на котором было написано мое имя, увы, неправильно. Пару букв выбросили прочь и получилось что-то слегка знакомое. Когда я догадался, обрадовался.

Выехали мы из Шереметево и я встретил Москву. Под летним солнцем она выглядела уставшей, но и в то же время нагло-сильная. Здания со сколами вместе с людьми возле них кричали друг на друга, но скорее из привычки, лениво; возле дороги стояла бабушка с ребенком, и у ребенка было лицо старика. Собаки бездомные бегали и лениво лаяли ни на кого, пытаясь, скорее всего, укусить старость. В вохдухе чувствовался какой-то особенный, раньше не испытываемый мною смесь бензина с благословением – запах Москвы. Еще не запахло любовью, или точнее сказать, еще не умел я различить этот запах в смеси. Но ничего, умение было впереди.

Дал мне водитель пакет из офиса, с нужными вещичками. Билет на метро, растворимый кофе, коричневую туалетную бумагу, на вид старую, и письмо от шефа.

А шеф наш, — спросил я, — старый?

Нет, — отвечал он, — молодой, но выглядит старым, потому что уже здесь несколько лет.

Мы доехали до дома со сколами. Лифт не работал и мы поднялись на пятый этаж. Там мне сразу понравилось чувство безопасности при видимой опасности – две стальных двери со множеством замков и цепочек. Чувство усилилось еще больше от постороннего наблюдения со стороны местных бабушек, высовывая свои головки из-за чуть приоткрытых дверей – что может случиться плохого под таким постоянным надзором? Каждый раз когда я уходил или приходил они все, по мере того как спускался или поднималсь по лестнице, приоткрывали свои двери, чтобы за мной понаблюдать. Если остановиться и на них резко смотреть – они двери захлопывали. И когда по новой начинал идти – по новой открывали. Очень увлекательная игра для маленького ребенка или иностранца.

Да уж, представляю себе картинку… Гвейн, зная о твоих злоключениях с бездомными собаками, наглыми тараканами, бесцеремонными квартирными хозяйками и прочими безобразиями, хочется спросить: в чем секрет твоей стойкости? Почему не бросил все и не рванул обратно в благополучную Канаду?

Я купил билет в одну сторону. Денег у меня не осталось. Я хотел обратно в Канаду, честно, но денег не было. Когда деньги у меня опять появились — уже привык и не хотел назад.

Ты зарабатываешь себе на жизнь преподаванием английского, но это же каторга! У тебя дорога от занятия к занятию занимает больше времени, чем сами уроки. Есть какие-то мысли, как повысить продуктивность своей деятельности?

Я недавно начал давать уроки по скайпу. Примерно год бывшие студенты в Москве просили и я все отказывался потому что вообще старомодный — у меня мобильного даже не было — не люблю технологию, прогресс. Так что, как можно учить по компу?! Но вот, в какой-то момент знакомые ко мне подошли из школы где учат Латыни (у меня классическое образование — Древнегреческий и Латынь) и просили взять одну группу поскольку не хватало учителей. Вот только фишка в том что группа — по интернету (не скайп — другая, своя программа). Я подумал тогда — раз я могу учить Латыни по интернету, то наверное английскому тоже. И должен признаться — мне нравится. Во многом я бы даже сказал что результаты — куда лучше.

Тут мы подходим к очень щекотливому вопросу. Ты знаешь, что я категорический противник групповых занятий. Я ориентирую людей на самостоятельное изучение в сочетании с приватными уроками хотя бы раз в неделю. У тебя есть опыт преподавания как в группе, так и наедине. Можешь поделиться собственными наблюдениями насчет эффективности того и другого?

Преимущество групповых занятии — мотивация. В смысле — много энергии. Когда кто-то устает, другой ученик приходит на подмогу. Во всем остальном — конечно индивидуальные — лучше.

Гвейн рассказывает забавную историю про суперский салат.

Как сказать по-английски "мне очень жаль".

Мне очень понравился формат твоих видеоуроков, каждый из которых открывается фрагментом авторской песни в твоем исполнении. Выходит, любишь это дело? Можешь рассказать об этом своем увлечении?

Относительно русской музыки? Да, люблю. Я вообще считаю что мой первый и самый важный учитель русского — Высоцкий, и давно играю его песни на гитаре. Вот, когда я перестал боятся прогресса, меня осенила — наверное что-то такое тоже смогу делать, может кому-то будет интересно. Вот и начал делать, хотя должен сказать не всегда хватает времени или вдохновения…

Спасибо большое, Гвейн! Было очень приятно познакомиться с таким интересным автором. Надеюсь, участники нашей программы не оставят тебя в покое и засыплют тебя массой дополнительных вопросов. Ну а пока мы прощаемся, и до новых встреч в эфире!

Спасибо вам!