Что там у вас, сладкое томление в груди? Это повысился уровень фенилэтиламина. Его вырабатывает гипоталамус в ответ не определенные стимулы. Какие стимулы? Вероятно, в вашем поле зрения появился сексуально перспективный объект. Что значит перспективный? Это значит, по совокупности индивидуальных критериев набирающий проходной балл в категории «привлекательность». Спрашиваете, что за критерии?

Знаете, чем заниматься пересказом, давайте я лучше отправлю вас к первоисточнику. О том, что такое любовь с точки зрения биохимиии, нейрофизиологии и врожденных биологических программ, вы сможете узнать из книги с заковыристым названием Трактат о любви, как ее понимает жуткий зануда, которую в свойственной ему остроумной манере написал известный этолог, убежденный эволюционист и талантливый популяризатор науки Анатолий Протопопов.

Причина, по которой мы пригласили писателя в гости, лежит в сфере его переводческой деятельности: именно он познакомил самую читающую страну в мире с творчеством знаменитого британского биолога-эволюциониста Ричарда Докинза (Richard Dawkins). Если вам знакомы книги «Расширенный фенотип» или «Слепой часовщик», вы должны согласиться, что язык у автора не самый простой для перевода.

Итак, встречайте: Анатолий Протопопов, собственной персоной!

Здравствуйте, Анатолий Ильич! Для меня большая честь приветствовать вас в гостях у «Английского без дураков»!

Здравствуйте, Иван! Мне тоже приятно ваше приглашение.

Известно такое шуточное определение: ученые — это такие ловкачи, которые нашли способ удовлетворять свое любопытство за казенный счет. В какой мере это относится к вам?

Ко мне это не относится никак. Совсем. Дело в том, что я не являюсь учёным в официальном смысле этого слова; т.е. в моей трудовой книжке нет таких записей. Этология и эволюционизм для меня хобби, причём практически не приносящее доходов, несмотря на определённую известность. В большинстве российских СМИ гонораров не платят, да и в зарубежных (радио «Свобода») тоже чисто символически — примерно мой полунедельный заработок на основной работе… Что же касается гонораров за бумажные книги, то всякий пишуший знает, что это дело скорее убыточное — в битловской песне «Paperback writer» есть такая меткая фраза — «It took me years to write — will you take a look?» Это как раз про писательскую деятельность. Миллионные гонорары — удел, почти без преувеличения, единиц. И кстати, за публикацию в Болгарии я не получил вообще ничего. Мирослав Писешки просто исчез с горизонта. Но я не в обиде — у меня есть на бумаге моя книга в переводе на болгарский! Не всякий пишуший этим может похвастать! Ну а 130 баксов — это явно не та сумма, из-за которой есть смысл закатывать международный скандал…

Как этологу, с какими представителями животного мира вам приходилось работать, и какие из них вызывают у вас наибольшие симпатии?

Поскольку я не профессиональный учёный, то с животными не работаю. А как непрофессионалу мне наиболее интересны как объект изучения HOMO SAPIENS. Причём, в полном соответствии с этологической установкой — в их естественной среде обитания.

Изменились ли ваши взаимоотношения с людьми в практической плоскости после всего того, что вы узнали о биологических основах человеческого поведения?

После — это несколько не то слово. По сути, это происходило одновременно и взаимозависимо. Хотя конечно, да — сейчас я гораздо чётче улавливаю в отношениях между людьми иерархичность, манипуляции, столь ярко описанные у Докинза, ну и прочую инстинктивность.

Почему так получилось, что роль полового отбора как катализатора эволюции, которую вы так убедительно отразили в «Трактате о любви», нечасто фигурирует в рассуждениях биологов? А ведь на этот фактор указывал еще сам Дарвин: один из его фундаментальных трудов так и называется «Происхождение человека и половой отбор»!

Слишком уж это рискованная тема, во всех отношениях. Тут и идеалисты (чаще идеалистки), тут и верующие, тут и феминистки, и так далее, и так прочее. Но главное — эта тема слишком опасно приближается к идеологически неприемлемым границам. А этология человека — такая дисциплина, которая не может просто так стремиться к научным истинам; она, в отличие от, скажем, астрономии, обязана держаться при этом в идеологических рамках политкорректности. Даже вне бывшего СССР. Как там у Леонида Филатова:

Лучше горькая, но правда (в нашем случае — научная истина — А.П.)
Чем приятная, но лесть.
Только если эта весть
Cнова будет не Бог весть
Ты за эдакую правду
Лет на десять можешь сесть…

Да уж, знакомая проблема: достаточно вспомнить, как совсем недавно отлучали от науки за неполиткоректное высказывание нобелевского лауреата, первооткрывателя структуры ДНК Джеймса Уотсона.

Но не будем о грустном. Анатолий Ильич, а что интересного происходит сегодня в области этологии?

Ничего не могу сказать. Такое ощущение, что ничего. В генетике — да, но это уже не наша тема.

В процессе работы над переводами книг Докинза, приходилось ли вам
общаться с автором? Если да, как бы вы могли охарактеризовать его в качестве собеседника?

Профессор Докинз не снизошёл до общения со мной. И я, похоже, далеко не одинок в этой своей участи. Позже «разведка донесла», что Докинз общается лишь с людьми одного с ним научного уровня. На форуме личного сайта Докинза запомнился даже вопрос одного из посетителей: «Does Richard Dawkins exist?» — вопрошавший, видимо, тоже озадачен его привычкой не снисходить до общения с плебеями…

Очень немного удалось пообщаться с Робертом Райтом, автором другой переведённой мною (в соавторстве) книги — «Моральное животное». Мы спросили у него, можно ли переводить на русский и публиковать в сети. Он ответил, что права принадлежат не ему, а издательству (до сих пор?!!), заявил, что согласен лишь на переводчика высшего класса (где же взять его самого, и денег для него?) и тоже пропал со связи. Ну, дело хозяйское — нам-то не деньги нужны, а популяризация современного эволюционизма в России…

Перевести такой объем материала даже физически очень непросто, не говоря уж об особенностях стиля Докинза, чьи тексты полны витиеватостей. Был ли этот процесс для вас скорее работой или удовольствием?

Сам перевод для меня был скорее работой; чисто переводческий «раж» для меня не характерен. Однако это не значит, что я работал без воодушевления — меня захватывала и вдохновляла мысль о том, что я открываю русскоязычному читателю огромный, и дьявольски интересный научный пласт, тему, которая на русском, к нашему с вами стыду, почти не раскрыта.

В работе над переводами наверняка случались какие-то забавные эпизоды: можете припомнить такие случаи?

Таких случаев вспомнилось два, оба касаются первой части "Морального животного". Первый случай — это перевод, видимо, поговорки "Theories are a dime a dozen". Сам я это перевести сразу не смог (тогда переводческое интернет-братство только складывалось), и обратился за помощью к своим друзьям в Англии, которые знали и английский и русский (из бывших наших). Забавность состояла в том, что смысл этой фразы они поняли прекрасно, но… не смогли сказать это по-русски! Ну, имеется в виду — так, чтобы это не резало русское ухо. Я тоже долго не мог это сформулировать достаточно художественно. Лишь после нескольких дней раздумий родился вариант: "Блеск иных теорий бывает обманчив как блеск нового медного гроша".

Ещё вариант касался фразы:

"Such theories are interesting, but they all face the same obstacle: with con artists as with promiscuous women, however effective the strategy, it is even more effective when flexible — when it can be abandoned amid signs of likely failure…"

Тут конечно явных загадок не было, но было как-то очень кучеряво. Я обратился за помощью к Михаилу Линецкому, который в своё время переводил мой "Трактат…" на английский язык (самому мне художественно переводить на неродной язык слабО). Он перевёл, но добавил: "Да, тут не только язык сломать можно, но и мозги свихнуть… ". И он конечно прав — язык Райта изобиловал такими выкрутасами. В конце концов сошлись на фразе:

"Такие теории интересны, но все они сталкиваются с тем же самым препятствием: стратегии убеждённого пройдохи, и промискуитетной женщины эффективны, но стратегия гораздо более эффективна, когда гибка настолько, что просто может быть отброшена при первых же признаках вероятного провала."

Расскажите, пожалуйста, о ваших взаимоотношениях с английским языком: с чего начинали, как прогрессировали, с чем были связаны наибольшие прорывы? Что вообще думаете о методиках изучения языков?

Начну с конца. Мне очень понравилась методика изучения языка, практикуемая на вашем сайте. В своё время я очень продвинулся, слушая песни любимых мною (тогда, да и сейчас…) битлов, одновременно следя за текстом на бумаге, и хотел вам эту методику посоветовать. Но вскоре обнаружил, что она у вас давно практикуется…

А вообще, с английским у меня были изначально плохие отношения. В школе у меня даже была однажды двойка в четверти по этому предмету. Не исправленная до сих пор… Вообще, я не был двоечником — других неудовлетворительных оценок по итогам четвертей и последующих семестров у меня не было; эта двойка по английскому была единственной и неповторимой. Причём совершенно справедливой и заслуженной — у меня нет и не было ни малейших обид на учителя — за дело. Положение изменилось, когда один институтский преподаватель как-то попросил меня скорректировать перепроявленную им фотоплёнку, где была переснята книга с песнями Битлз. Ксероксы были тогда совсекретным оборудованием, как мы знаем, интернета тогда не было нигде в мире, книг таких в СССР не продавалось, так что приходилось фотографировать. Ну вот; а поскольку я Битлами тогда увлекался не на шутку, то естественно, начал сравнивать написанное и услышанное. О Боже! Как это не походило на речь нашей преподавательницы! Естетстенно, это заинтересовало, и вызвало интерес к языку. Позже в эту компанию добавилось либретто рок-оперы «Иисус Христос», а там и компьютеры подоспели. Но по-настоящему серьёзно я стал заниматься английским лишь одновременно с занятиями этологией. Выяснилось, что самых главных книг по этой теме (например, «Социобиологии» Уилсона) на русском нет. Ну кто же, если не я? Пришлось засучить рукава, и вот, как говорится, я здесь…

Что бы вы пожелали или посоветовали читателям «Английского без дураков»?

Больше всего хотелось бы пожелать успехов в этом нелегком деле, и чтобы полученные знания были употреблены на самые благородные цели.

Большое спасибо, Анатолий Ильич, что нашли время ответить на наши вопросы! Надеемся, что ваша творческая энергия не иссякла, и нас ждут встречи с новыми вашими книгами!